Те, кто присутствовал на читке пьесы «Развалины» на «Любимовке» в 2010 году, могут сказать: «А, это та пьеса, где трупов едят, да». Те же, кто видел сценическую версию Кирилла Вытоптова, скажут так: «Этот спектакль заставляет задуматься. Очень сильный текст».
Банально, да «заставляет задуматься», но это действительно так. Стало ясно, что текст тольяттинца Юрия Клавдиева именно для сцены (в чтении сильно проигрывает), что это, возможно, одна из немногочисленных вершин современной драматургии, образец блистательного владения словом, стилизации речи, умения создать подлинный внутренний конфликт не только у персонажа, но и у зрителя.
В двух словах: блокадный Ленинград, в одном из домов соседствуют обессилившие от голода доктор наук с юной дочерью и приехавшее из деревни семейство Развалиных пожилая женщина с тремя детьми. Деревенские активны, деятельны и жестоки в своей логике житейской мудрости. Городские отстаивают духовные ценности и незыблемость цивилизационного прогресса. Уверенность вторых постепенно ослабевает вместе с ослабевающими организмами. Секрет стойкости Развалиных, как выясняется, в питательном трупном мясе. Достоевский бы точно не стал есть трупы. Ну, тогда бы он умер, и никто не узнал бы какой он великий.
На первой режиссерской лаборатории «Мастерская на Беговой» эскиз Кирилла Вытоптова по пьесе «Развалины» был признан лучшим. Спустя полгода прошла премьера полноценного спектакля. Выпускник ГИТИСа, работавший прежде в основном с классическими произведениями, подошел к современной пьесе так, как если бы она была написана, к примеру, Горьким с самого начала опустил все возможные предубеждения о «новой драме», нередко возникающие в подобных случаях. Подобный путь нетривиален и, как оказалось, продуктивен. Появился искомый баланс между дерзкой литературой и самодостаточной режиссурой. Появился театр.